Quick Facts
Biography
Анна Рудольфовна Минцлова (1865 — исчезла в августе 1910) — переводчица, оккультист, деятель теософского общества.
Биография
Дочь публициста, адвоката и библиофила Минцлова, Рудольфа Рудольфовича, сестра русского писателя, историка и библиофила Сергея Минцлова. Её дед, Рудольф Иванович, работник Императорской публичной библиотеки, причастен к созданию средневековой книжной кельи, «Кабинета инкунабул», или «Комнаты Фауста» (в гос. биб-ке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина). Минцлова росла и развивалась в окружении многочисленных книжных редкостей; Минцловы — одна из самых известных в России семей библиофилов в нескольких поколениях. С ранних лет у Анны формировалось особое отношение к Книге; современникам она была известна как незаурядный знаток и любитель книг. Анна Рудольфовна с юности постоянно общается с К. А. Тимирязевым и «его кругом». В течение нескольких лет оказывала значительное влияние на Вяч. Иванова, практически жила в его квартире «на башне» в то время, когда квартира стала самым заметным символистским салоном в Петербурге. Несомненно, хотя еще не вполне исследовано, её влияние на М. Кузмина; как и с Ивановым, с Кузминым Анна Рудольфовна знакомится в 1906 году — с этого времени профессиональный музыкант становится литератором и раскрывается как тонкий и оригинальный поэт. Минцлова поддерживала связь и с московскими символистами; дискутировала с Брюсовым, готовила свои переводы для издания в «Весах», но публиковалась в оппозиционном Брюсову и его «Весам» издании — в «Грифе» С. А.Соколова(Кречетова). «Своя в кругу Бальмонтов». Ввела в теософский кружок Андрея Белого, многие исследователи более позднее штейнерианство Белого объясняют влиянием Минцловой.
Большую роль, по словам Марии Волошиной, она играла в жизни Максимилиана Волошина. О её значении для Волошина, о её деятельности и характере можно судить по дневникам поэта; там можно обнаружить несколько десятков упоминаний (порой содержательных) об Анне Рудольфовне.
В настоящее время представляется затруднительным составление её биографии: о первой половине жизни Минцловой известно немного, о её кончине — ничего. Существовавшие предположения о исчезновении Анны Рудольфовны после 1910 года строились вокруг двух основных версий: одна из форм самоубийства («Пучина зовёт» — признавалась она Белому), либо вступление в закрытый мистический орден (в качестве возможного её прибежища назывался, в частности, некий находящийся на Западе «католический монастырь, связанный с розенкрейцерами»).
Загадочная личность
Андрей Белый сравнивал её с Еленой Петровной Блаватской. Анна Рудольфовна занималась деятельностью теософского общества и при этом была «своей» среди учёных-материалистов. Её с юности знали многие известные современники, но её биография и мировоззрение во многом остаются неразрешимыми. Её принимали «за свою» в кругу библиофилов и коллекционеров, ей мог доверить свои книги библиотаф, никого более не подпускающий к полкам; своей она была среди вольнодумцев-«вольтерьянцев» и фурьеристов, среди теософов и штейнерианцев, среди художников и писателей-модернистов. Казалось, что эти общественные круги отделены друг от друга непроницаемым дискурсом, но для Анны Рудольфовны словно не существует обычных преград; она объявляется в Норвегии, в Петербурге, в Крыму, показывая себя то одному, то другому «кругу», и никто при этом не знает всех перипетий её жизни. Какой-то части своих знакомых она рассказывает о таинственных «учителях», которых больше никто не видел. После осени 1910 года никто, из знавших её в России, более ничего о ней не слышал; в современных авторитетных изданиях по прежнему нет достоверных данных о её судьбе после 1910 года. Сама Анна Рудольфовна перед своим исчезновением говорила об этом, по словам мемуаристов, в выражениях, имеющих оккультно-символический смысл.
По воспоминаниям современников
«…Как два колеса: не глаза; и — темнели: казалось, что дна у них нет; вот, бывало, глаза разорвет: и — застынет, напоминая до ужаса каменные изваяния степных скифских баб средь сожженных степей… Слова её лились в ухо лепечущей струйкой о — всем, всем, всем, всем; настоящий Пер Гюнт… Я зажил в атмосфере её… Мы—де стоим у преддверия небывалого переворота сознания; уже появляются личности регулирующие нравственное возрождение…»
Минцлова рассказывала Белому, что устраняется некими «руководителями» от общения со всеми знакомыми…
«…она, так-таки, совершенно исчезла!…Никто из знавших когда-то её не сумел объяснить, куда делась она…»
Андрей Белый (с.316-322)
«С копной тускло-рыжих волос, безвозрастная, грузная, всегда в черном платье, пропитанном пряным запахом небывалых каких-то духов; а глаза, глаза! — близоруко-выпуклые, но когда загорались, то каким же алмазным режущим блеском…» Е.Герцык
Словесный портрет, оставленный художницей, Маргаритой Сабашниковой: «Бесформенная фигура, чрезмерно большой лоб, подобный тем, которые можно видеть у ангелов старогерманских художников, выпуклые голубые глаза, очень близорукие, тем не менее они всегда как будто смотрели в необъятные дали. Её рыжеватые волосы с прямым пробором, завитые волнами, всегда в беспорядке… Своеобразнейшей её чертой были руки — белые, мягкие, с длинными узкими пальцами. Здороваясь, она задерживала поданную руку дольше обычного, слегка её покачивая… голос, пониженный почти до шепота, как бы скрывающий сильное волнение, учащенное дыхание, отрывистые фразы…» (Богомолов Н. А. с.46-47)
Литература
- Белый, Андрей. «Между двух революций», М., 1990
- Иванова Л. Воспоминания, М., 1992
- Богомолов Н. А. Русская литература начала ХХ века и оккультизм. М., 1999
- Волошин М. Автобиографическая проза, М., 1991
- Обатнин Г. Иванов-мистик, М., 2000
- Богомолов Н. А. Михаил Кузмин: статьи и материалы, М., 1995
- Воспоминания об Андрее Белом, М., 1995