Aleksandr Davidov

Алекса́ндр Я́ковлевич Давы́дов (1 марта 1958, Ленинград — 12 июня 1984, там же) — советский гитарист, певец, основатель и идеолог группы «Странные игры».

Музыкальное творчество Давыдова началось в студенческой самодеятельности середины 1970-х годов: разовые проекты сводили его на одной сцене с Александром Ляпиным, Борисом Аксёновым, Сергеем Даниловым и др., однако ни один из этих проектов так и не увидел продолжения.

Летом 1978 года, выступая с группой «Рубиновый Дождь» в летнем лагере Ленинградского университета в Туапсе, он познакомился с гитаристом политеховской хруппы «Верхний Бъеф» Виктором Сологубом. Летние джемы вылились в идею новой группы, и вернувшись домой, они начали собирать музыкантов.Вот как об этом вспоминает Николай Куликовских:"А началось всё с «Рубинового дождя», была такая команда университетская при химическом факультете. Там играли замечательные люди из тех, кого мы теперь знаем это Джеки – Перминов Серёга, он начал в этой группе играть ещё когда в интернате учился при университете . Я уже закончил интернат, а он ещё продолжал обучение, они ездили на репетиции на Четырнадцатую Линию ВО (Васильевский остров). Был там еще такой замечательный человек Игорь Кичаев — гитарист, который потом в театре Дорониной в Москве на какое-то время осел. Гриша Мануков – тот во МХАТе играл, они из театральных людей, которые после интерната ушли в театр. Был Серёжа Николаев, студент-химик, он сейчас профессор университета, к музыке не имеет никакого отношения, скорее академик, серьёзный химик с серьёзными достижениями в научной области. Встал вопрос о барабанщике, и вот, наконец, пришёл на барабаны Витя Васильев. Это был – «Рубиновый Дождь». 1978 год.

Игорь Кичаев, наш тогдашний гитарист, который учился на физическом факультете университета, нас сильно подвёл. Незадолго до того нас, «Рубиновый Дождь», продвинули на обслуживание международного студенческого лагеря «Буревестник» в Туапсе, это был лагерь только для иностранных студентов, которые учились в Ленинграде, действовавший летом ежегодно, там две смены, примерно 60 суток вместе с заездом. Мы по плану приезжали чуть раньше.

Выезд был назначен на конец июня 78 года, и тут Игорь Кичаев — сообщает, что он не едет, будет поступать в театральный в Москве. Это сообщение ввергло нас в шок и унынье. Репетировали мы в студенческом клубе ЛГУ на Стрелке, а кофе пить мы ходили на «Кронверк», на кораблик – ресторан у Петропавловки. Сидим на «Кронверке» с Витей Васильевым, горюем, думаем, как вывернуться. Витя не имел тогда к университету отношения, жил в Пулково в академическом городке в обсерватории. Хороший барабанщик, он до сих пор играет, мы поддерживаем отношения до сих пор. Сидим, я говорю – «что же делать — что же делать???», а Витя, как человек очень спокойный и прагматичный, пробубнил, что «что-нибудь придумаем…». Посмотрел-посмотрел вокруг… и говорит – «О, Дыда идёт!». Смотрю – идёт человек со свисточком на шее на веревочке, босиком, на нём клетчатая жилетка шотландская, которые теперь носят все, а тогда не носил никто, баки, гитара – фигачит так себе по набережной. Пересвистнулись, он подошёл, мы говорим ему – «чувак, у нас проблема, нам через 10 дней надо ехать, а у нас танцевальная программа не готова, культурная программа вообще не готова, идей нет, абы с кем ехать нельзя – там пять или шесть землячеств иностранцев — надо играть самую разную музыку от индийской до латиносов». Чувак нас послушал и сказал – «это очень интересно, парни, очень интересно». Он был тогда студентом, лето, практика, все такое. Он отмазался от практики, и так вот Давыдов оказался у нас в «Рубиновом Дожде». Документы на него подали в КГБ за неделю до отъезда. Потом с двух репетиций и пока мы в поезде ехали двое суток, мы программу всю наиграли под гитару.

О новой музыке в тот момент между музыкантами вообще разговора не шло – самое шикарное, что там звучало – это ритм энд блюз. Давыдов был прогрессивен – он слушал Crostby, Nash & Young, например, этих простых людей, которые играют на простых гитарах, «Отель Калифорния», например, всякие такие дела, которые, кстати не так просто устроены, как кажется на первый взгляд.

Давыдов привнес в «Рубиновый Дождь» достаточно большой кусок настоящей роковой культуры.В «Буревестнике» мы дружно отработали 60 дней. Была масса интересных историй, мы там играли действительно индийскую музыку, египетскую музыку, к последней я только сейчас начинаю привыкать, когда уже туда ездить начал, начинаю входить в это специфическое звучание. А там приходилось это влёт играть; например, приходят люди, землячество кубинское, объединённое с колумбийским, и они говорят – «Вот шесть песен, так-то и так-то», а мы должны за два дня для них подготовить этот весь блок, пока они читают лекции про своего Че Гевару. Там отдыхала, кстати, племянница Че Гевары, правда под другой фамилией, мы потом с ней познакомились.В «Буревестник» приехало человек 20 студентов из разных институтов из «Питера», не имевших отношения к «Рубиновому Дождю» – знакомые Давыдова, Васильева, там они перезнакомились все, создалось отдельное «землячество оркестра» — «халява», как нас называли кгбшники. Однако, их не выгоняли из лагеря, хотя они там всем изрядно надоели. В нашей стайке постоянно возникали какие-то вопросы, философские рассуждения, рождались совершенно неожиданные ответы на них, возникали и развивались идеи.В мире уже начиналось фанк-движение, новая волна. Было много интересного, чего из совдеповских источников узнать было просто невозможно. Мы с Джеки в расчёт не шли, слишком узко мыслили. Джеки ещё какое-то время с ними потом сотрудничал до Странных Игр. Там был перерыв до 79 года, где они год-полтора вместе поиграли. Они – это прежде всего Виктор Сологуб, Васильев и Дыда… Там были группы «Пряники», «Спартак» – несколько вариантов. Участники заходили – выходили, меняли басистов, гитаристов, пробовались, одним словом."

В результате была сформирована безымянная на тот момент группа, в состав которой, помимо Сологуба и Давыдова (которые оба стали гитаристами и вокалистами), вошли: басист Евгений Смелков, клавишник Владимир Сайко, саксофонист Сергей «Джеки» Перминов, и барабанщик Виктор Васильев. Образованный коллектив, уже начав репетиции, долго не мог определиться с названием, так на раннем этапе коллектив сменил множество названий, таких как «Сахарные трубочки», «Spartak», «Пряник». После интенсивных репетиций коллектив весной 1980 года участвовал на рок-фестивале в эстонском городе Тарту и дал несколько концертов в Ленинграде. Однако коллектив быстро распался, после гастролей по южным курортам, где музыканты пытались заработать на инструменты и аппаратуру.

Весь следующий год прошёл в репетициях. Наконец к ноябрю 1981 года Давыдов и Сологуб, который к этому времени переключился с гитары на бас, нашли подходящих музыкантов: Григорий Сологуб (младший брат Виктора), Алексей Рахов (саксофон, гитара), а Николай «Кроки» Куликовских (клавишные; играл с Давыдовым в «Рубиновом дожде»). Место барабанщика в составе пустовало и на репетициях за барабанной установкой сидели различные «приглашённые» музыканты, пока место за барабанами не занял универсальный Александр Кондрашкин.

Под названием «Группа Александра Давыдова» вступила в рок-клуб и дебютировала на новогоднем вечере в Ленинградском политехническом институте. Весной следующего, 1982 года, группа сменила своё название на «Странные игры», которое впоследствии закрепилось.

Тексты к своим песням «Странные Игры» — вопреки традиционной для Питера авторской концепции — черпали в поэзии французских дадаистов начала века (Тристан Тцара, Раймон Кено), мастеров французского шансона (Жак Брель, Жорж Брассенс).

С приходом в группу в сентябре 1982 второго клавишника и певца Николая Гусева формирование состава завершилось, и начались регулярные выступления.

Александр Кушнир так пишет о Александре Давыдове:

Гитарист и вокалист Саша Давыдов добавлял в музыку «Странных игр» элемент очаровательной шизоидности. Он обожал поэзию Хармса, и в самом его образе было что-то абсурдистски-привлекательное — он носил то бороду, то бакенбарды и ходил в неизменных клетчатых брюках. На концертах Давыдов держался, как правило, несколько в тени, но его истинную роль в группе переоценить было сложно.

Состоялся первый визит в Москву; вышел составленный из записей А. Мончадского и А. Тропилло альбом «Метаморфозы»; на 1-м фестивале рок-клуба (1983) они заняли 3-е место. Режиссёр Динара Асанова сняла фрагмент выступления группы для своего фильма «Милый, дорогой, любимый, единственный», вышедшего в 1984 году.

В апреле 1984 года Александр Давыдов вместе с Николаем Куликовских покидают группу по причине «художественных разногласий». Причину ухода он объяснял так: «Мне надоело шутить по поводу смеха».

После ухода из «Странных игр» Давыдов репетировал и собирался записываться с «Выходом», а также подбирал музыкантов для своего рок-биг-бенда. Этим планам не было суждено сбыться: 12 июня он умер от сердечного приступа. Возможной причиной смерти стала передозировка наркотиков.

Давыдов оставил после себя жену Наталью Давыдову и сына. После смерти Давыдова вдова и сын эмигрировали в Чикаго в 1987 году. Также известно, что в последние дни жизни он работал на Ленинградском заводе электрических приборов и компонентов «Позитрон», разрабатывал плату строчной развертки для «модного» потом советского телевизора, был руководителем среднего звена.

• Метаморфозы (1983)
• Концерт в Ленэнерго (1984)